Эпизод 4
- Собеседник
- Максим Румянцев
- Специальность
- кандидат философских наук
- Университеты
- СФУ
- Дата
- 25 июня 2024
- Ссылки на аудио
- Mave, YouTube, VK, Apple Podcasts, Яндекс.Музыка
Анонс
Ректор СФУ Максим Румянцев о трансформационных процессах в университете, о работе в администрации края и университета, о моральной ответственности руководителя.
Встроенный плеер
Транскрипт
длительность: 37 минут
[00:00:15.834] — Борис Орехов
Первый вопрос, с которого сразу хотелось начать, ради которого, наверное, многие включили эту запись, то, чего большинство из нас никогда не узнает. Каково это быть ректором?
[00:00:26.378] — Максим Румянцев
Да, это работа такая же, как все остальные. Если к ней относиться именно не как к позиции, должности, к которой определённые люди идут, а именно как к работе, то она связана с такими эмоциональными, интеллектуальными затратами, которые связаны с задачами перехода этого учреждения, организации из одного состояния в другое. То есть в этом плане для меня быть руководителем образовательной организации — это значит отвечать за её развитие. Развитие — это всё же движение, движение, которое измеряется и качественными, и количественными изменениями. Поэтому это в очень такой достаточно консервативной среде, которой, в общем, университеты являются, сохраняя, скажем, культурный код различные практики, которые ценными являются для воспроизводства знания. В этой консервативной среде ещё нужно сделать так, чтобы люди увидели для себя перспективу и поняли, что можно поменяться. Поэтому это очень сложно сделать, скажем так, в одиночку. Это можно сделать только тогда, когда у тебя есть единомышленники. Чтобы единомышленники появились, нужно, на мой взгляд, и самому не только представление иметь об этом будущем, но и их вовлечь в представление о том, что таким может быть завтра. Это тоже это эмоции, это сотрудничество, это сопряженность внутренних состояний с их внутренними состояниями. Вот это интеллектуальные затраты. Я сказал, что эмоциональные и интеллектуальные вначале, потому что надо придумать, как это сделать. Не просто давайте пойдем вперед, туда, вот будем делать то-то, то-то и то-то. А под этим должна особенно в университете, какая-то быть основа. Почему мы это делаем. Почему мы это должны делать. То есть идея, идея и ее обоснование, я бы так сказал: не просто идея, обоснование идеи, аргументация идеи, а в университете особенно аргументация — это один из инструментов, скажем, не только образования, но и, в том числе объяснение, зачем нам движение.
[00:02:58.600] — Борис Орехов
То есть когда мы логически что-то объясняем, на университетских людей, это действует лучше?
[00:03:03.701] — Максим Румянцев
Мне кажется, даже не просто логические объяснения, а обоснованные, подтвержденные, в том числе неким опытом, уже имеющимся. Суждения имеют вес.
[00:03:16.643] — Борис Орехов
То есть это лучше работает, чем, не знаю, в ларьке?
[00:03:19.443] — Максим Румянцев
Ну я бы не сравнивал университет и ларёк, потому что, мне кажется, это разные по своей сущности места. Ларёк тоже может быть очень достойным.
[00:03:29.125] — Борис Орехов
Никто же не осуждает, просто хочется понять, в чём разница. То есть получается так, что для вас ректорство — это именно некоторая динамика, переход из одного состояния в другое, а университет, в принципе система такая, скорее, стремящаяся к статике, и получается здесь некоторое поле напряжения.
[00:03:45.808] — Максим Румянцев
Мы хотим сделать университет лучше, чтобы сделать его лучше, нужно чтобы он поменялся где-то в каких-то своих частях, ну то есть был более конкурентным. Поэтому нужно ли весь университет перемалывать для этого? Нет, конечно. То, что это нормально. Любое стабильное системное образование необходимо для того, чтобы гарантировать определённость в будущем, поэтому университет её гарантирует.
[00:04:13.718] — Борис Орехов
Звучит так, что как будто это почти обычная работа, только очень напряжённая. Но поскольку большинство из нас никогда ректорами не будут, вот это явно что-то в этом есть необычное. Вот хочется понять, что. Любой руководитель, наверное, принимает на себя обязанности вот такого интенсивного действия, и понятно, что нужно думать о многом сразу, о разном, о большем, чем, скажем, рядовой сотрудник. Но вот, наверное, у университета есть какая-то специфика. Вы же работали в администрации края, то есть вы можете сравнить.
[00:04:43.660] — Максим Румянцев
Ну в смысле, отличается ли университет от каких-то других институций?
[00:04:48.022] — Борис Орехов
Конечно.
[00:04:49.082] — Максим Румянцев
Наверное, да, он отличается. Ну, на мой взгляд, я делюсь своим ощущением, потому что я часто с коллегами делюсь: когда я работал в органах исполнения власти, что для меня ничего не поменялось по большому счёту. То есть я занимался тем, что мне понятно. Просто я в другой системе работал в взаимоотношениях. У меня есть коллеги, которые со мной перешли в органы исполнения власти работать. Так случилось, совпало, мне в этом смысле повезло, что у меня есть несколько коллег, которые приняли такое решение, и когда меня назначили заместителем министра, они в моем подчинении работают. И потом так получилось, что когда мы завершили этот период жизни, они вернулись в университет. То есть они из университета перешли в органы исполнительной власти, а потом вернулись в университет, и они часто вспоминают органы исполнительной власти как место, где им бы не хотелось повторно работать. А я вот не почувствовал, честно говоря, в своём переходе такой существенной разницы. То есть работа, связанная с изменениями, она и там у меня была. Я занимался формированием… на тот момент реорганизация случилась соответствующего агентства при новом руководителе региона, и мне нужно было выстроить новое подразделение, которое администрирует повестку науки и высшего образования. То есть в этом смысле это совпало с реорганизацией, и для меня это было такой же работой, как на должности до этого проректора, где я тоже должен был менять содержание образования в университете. Мне здесь нужно было выстроить тоже соответствующие линии взаимодействия между участниками образования, науки в регионе, с ними наладить взаимодействие, выработать несколько проектов, которые приоритетный характер вносят, их представить руководителю, согласовать и дальше по ним двигаться. Нам, кстати, удалось действительно за это время запустить несколько проектов, которые до сих пор работают. Например, я считаю, что научно-образовательный центр удалось тогда с коллегами инициировать проработать совместно с университетами, академическими институтами, концептуально согласовать с руководителем и получить потом федеральную поддержку. Вот поэтому там тоже было пространство для изменений. Поэтому я, может быть, для себя это не ощутил. Но, конечно, это более субординационная среда, более такая иерархическая, чем университет.
[00:07:18.173] — Борис Орехов
В университете вольница?
[00:07:20.454] — Максим Румянцев
Может показаться, на самом деле нет, но обстановка, по мнению коллег, которые приходят в университет, здесь более комфортная с точки зрения вот этих межличностных коммуникаций, не так жестко вот эта вертикаль выстроена. Все-таки можно, например, обычному преподавателю зайти к проректору и даже к ректору. Ну в нашем университете это спокойно.
[00:07:45.581] — Борис Орехов
Да, это не в каждом университете, боюсь, так.
[00:07:47.342] — Максим Румянцев
Ну да, но в органах исполнительной власти всё-таки это посложнее сделать.
[00:07:52.063] — Борис Орехов
Ну вот, действительно горизонталь — это самое интересное, что в университете есть, а вы как-то специально про это думаете, чтобы помогать горизонтальным связям?
[00:07:59.785] — Максим Румянцев
Да, у нас отдельная это история, потому что я прошёл же все этапы карьерного развития. Я был рядовым преподавателем, доцентом, заместителем декана, потом был директором института, потом был проректором, заведующим кафедрой, и вот сейчас в этом качестве. И я, конечно, понимаю, как устроена коммуникация. Они по-прежнему характеризуются тромбами информационными, то есть, условно говоря, сотрудник, назовем его ординарным сотрудником университета, он может совершенно не знать ни повестку развития университета, несмотря на множество каналов информационных, и это проблема, на мой взгляд, вовлечение людей, механизмы их вовлечения — это главное, что мы сегодня прорабатываем. У нас поэтому открытый ректорат существует. Мы вместе собираемся с директорами и проректорами, обсуждаем очень критичные для развития университета вопросы разного совершенно формата, но они по-разному видятся, например, директорам, которые отвечают за контингент, за развитие их отраслевых направлений, и руководству. Ну и понятно, что на уровне кафедры это тоже по-своему видится. Мы повестку развития представили в каждом институте, то есть все институты и филиалы прошли, где я делал доклад о том, каким нам видится будущее университета. Я считал, 27 раз я его делал. Он продолжительностью где-то час был, где мы все по полочкам раскладывали, почему мы вот это предлагаем. И тем не менее, даже несмотря на это, на то, что мы всех приглашали на это обсуждение и в отдельных институтах был практически весь коллектив, тем не менее, я могу сказать, что процент представления о том, каким образом университет в следующие 10 лет будет развиваться и почему так, он не 100 это не абсолютно. Поэтому мы каждый год делаем с Евгенией Алексеевной Туртапкиной, проектором по информационной политике, опросы. То есть мы вовлекаем коллег разного совершенно уровня, всех вообще буквально, то есть обслуживающий персонал и преподавателей, вовлекаем в опрос о том, как они себя видят в программе развития. А у нас она связана с нашим движением в программе Приоритет 2030, что они вообще знают об этом, и есть динамика, кстати, она такая не очень интенсивная, но она есть. Вот мы можем измерение 22-го с 23-м.
[00:10:54.636] — Борис Орехов
А измерение к чему касается, то есть что измеряется при этом, осведомленность людей о будущем?
[00:11:01.740] — Максим Румянцев
Осведомленность и готовность участвовать в этом, и инструменты, которые позволили бы им быть вовлеченными.
[00:11:11.146] — Борис Орехов
Но это тоже такая не чистая горизонталь, она всё равно, получается, замыкается на какой-то верхушке, которая идёт сверху. Наверное, если мы так несколько идеализированно представляем себе университет, как я себе это вижу, и наверняка не только я, университет — это такое место, где люди, прежде всего учёные, общаются между собой напрямую, делятся какими-то идеями, может быть, новыми веяниями в добыче знаний и так далее. То есть вот такое единство на уровне именно профессоров, учёных, чтобы они общались между собой и чтобы при этом не приходил какой-то родитель и не говорил: вот вам, значит, песочница, поиграйте здесь, а чтобы люди сами стремились к этому.
[00:11:57.260] — Максим Румянцев
Да, это идеальная история. Она мне тоже очень нравится. Видимо, для этого нужно иметь определенную критическую массу и соответствующие форматы внутри организации, которые позволяют этому раскрываться.
[00:12:15.486] — Борис Орехов
А вот интересно: критическая масса чего это должна быть? Ученых?
[00:12:19.567] — Максим Румянцев
Мы обсуждаем, скажем, дискуссии, связанные с наукой? Но для этого, там, есть формат семинаров.
[00:12:27.900] — Борис Орехов
Да, но они часто замкнуты на одной предметной области.
[00:12:30.560] — Максим Румянцев
На одной предметной области, но у нас был такой жанр научного кафе, мне кажется, успешный, где в неформальной обстановке люди обсуждали разные темы. Они там собирали разные, соответственно, сообщества.
[00:12:42.644] — Борис Орехов
Звучит отлично да.
[00:12:43.705] — Максим Румянцев
Он долго существовал, потом потихонечку сошёл на нет. Это всё-таки ещё связано с конкретным человеком, который этим занимается. Это его энергия. И вообще в университете, как выясняется, очень много связано с конкретными людьми и их энергией внутренней. Поэтому очень многое зависит не просто от наличия инструментария. Да, такой был формат, мне кажется, он был удачным, как раз позволял людям собираться вокруг интересующих вопросов. Плюс, мне кажется, еще имеет значение сама плотность этой среды интеллектуальной, ведь у них должна быть потребность это обсуждать. Они в этом смысле должны не только быть озабочены какими-то рутинными процессами, а ещё у них должно находиться время… в этой конфигурации, о которой вы говорите, должно находиться для того, чтобы уделить время просто размышлению.
[00:13:50.262] — Борис Орехов
Ну да, и жажда знаний и нового должно быть.
[00:13:53.884] — Максим Румянцев
Э то какой процент людей в университете к этому готов?.
[00:13:59.667] — Борис Орехов
В идеализированном университете, конечно, все.
[00:14:01.308] — Максим Румянцев
Н у, наверное, это невозможно.
[00:14:04.270] — Борис Орехов
Ну и вы думаете, что есть какая-то критическая масса людей, которые именно так настроены. И вот от того, набралась она или нет, зависит уже интенсивность вот этих межпредметных связей?
[00:14:16.196] — Максим Румянцев
Я думаю, да, я думаю, да, что задача, там, скажем, если мы хотим поменять содержание или усилить его, то нужно работать над количеством кругом лиц, которые признают это.
[00:14:30.183] — Борис Орехов
А есть какие-то управленческие рычаги, которые на это влияют?
[00:14:33.225] — Максим Румянцев
Ну вот, я думаю, что различные форматы, которые вовлекают людей в обсуждение, то есть выявляют заинтересованных. У нас зачастую человек… Ну так случилось, может быть, опять же, это моя точка зрения, но у нас за системой человека иногда не видно. Ну в том смысле, что надо пройти проректора и директора, заведующего кафедрой, чтобы дойти до конкретного человека и понять, что вот это его тоже интересует. А он сам иногда даже скромничает, чтобы об этом сказать. Ну, может и обратная реакция быть, все-таки иерархия определенная отношений остается. Как сделать так, чтобы не было последствий, а была возможность в том числе об этом спокойно и свободно рассуждать, это задача, мне кажется, руководства — создавать такие форматы, условия, чтобы эти люди выходили из тени так назовем это. Мы проводим в год несколько стратегических сессий, которые каждый раз вовлекают кого-то нового, и так мы его пытаемся потом удерживать в своем фокусе. Вообще у этого есть профессиональный механизм, конечно, в системе HR, кадрового менеджмента, который позволяет это удерживать более профессионально.
[00:16:00.044] — Борис Орехов
Вот у меня может быть, искажённая перспектива, но я себя представлял дело так что ректор — это человек, который в хорошем смысле вынужден со многими людьми просто разговаривать. То есть к нему идут за какими-то решениями, с просьбами и поэтому, может быть, ректор лучше, чем кто-либо, может быть, за исключением вахтёров на входе в учебный корпус, знает людей в университете, вынужден прислушиваться к ним. И есть ли у вас впечатление о том, что, например, представители разных предметных областей, с одной стороны, физики, с другой стороны, историки думают по-своему? То есть историки вот как-то по-особому, у них какая-то своя логика, может быть, не обязательно понятная, но другая, чем у физиков, химиков? Есть ли такое или просто все люди?
[00:16:52.147] — Максим Румянцев
Я бы, кстати, сказал, что, будучи проректором по учебной работе, я гораздо больше общался, чем сейчас, и гораздо больше знал о происходящем в университете на кафедрах. И это, кстати, мне позволяет до сих пор знания, какие-то решения принимать, потому что я, действительно, получается, практически всех в университете знаю. Условно, конечно, но практически. А по поводу разности… ну конечно, я думаю, что это же не секрет, что есть специфика, она в том числе предметной области задается, поэтому нельзя сказать, что кардинально т. е. всё-таки базовые вещи неизменны для всех. А вот когда речь идёт о размышлениях относительно своего предназначения, о своих науках, тогда, конечно, проступают предметные.
[00:17:50.205] — Борис Орехов
Ну когда человек приходит с какой-нибудь бытовой просьбой, то тут уже?
[00:17:53.946] — Максим Румянцев
Ну нет, я думаю, всех, как говорится, испортил квартирный вопрос, да.
[00:18:00.548] — Борис Орехов
Ну вот как раз поэтому о человеческом тоже хочется поговорить. Есть какие-то такие вещи, о которых, может быть, не всегда думаешь, и когда они куда-то на периферию внимания вытесняются, но они всё-таки есть и тоже бывает про них интересно. Вот у ректора помимо того, что много административных задач, есть ещё и много ритуальных. Нужно прийти, открыть конференцию…
[00:18:20.818] — Максим Румянцев
Да, да, есть такое.
[00:18:23.080] — Борис Орехов
Как вы это переживаете? Вам удаётся увлечься торжественностью момента или всё это так рутиной и думаешь скорее бы уже вернуться?
[00:18:31.725] — Максим Румянцев
По-разному. Ну это такая работа.
[00:18:35.907] — Борис Орехов
Ну то есть просто вот обязанность, как вставать в 8 утра?
[00:18:39.769] — Максим Румянцев
По-разному, по-разному. Бывает, это вызывает эмоции, бывает это, скажем, формально происходит.
[00:18:52.253] — Борис Орехов
И было что-то такое, о чем вы вспоминаете с удовольствием?
[00:18:56.414] — Максим Румянцев
Я вообще с удовольствием вспоминаю о том, что происходит в университете. Каждый раз я считаю, что университет — это особое место, и университетские люди — это особые люди. И здесь сообщество людей, которые размышляют о таких правильных с точки зрения гражданского общества, с точки зрения вечных ценностей вещах.
[00:19:23.922] — Борис Орехов
То есть они чаще об этом размышляют, чем люди, которые живут вне стен университета?
[00:19:27.523] — Максим Румянцев
Я никогда так не думаю. Я всё-таки противник различных форм сепарирования и сегрегации, потому что я в жизни сталкивался с совершенно естественными и благородными проявлениями в разных совершенно ситуациях за пределами университета. Поэтому не могу сказать, что здесь больше об этом думают, но то, что университет предполагает всё-таки об этом думать, это да.
[00:19:58.917] — Борис Орехов
Я согласен, что здесь нет никакой кастовости, потому что люди, приходят в университет, уходят из университета, и это не что-то такое, что определяет всю жизнь человека. Но вот хочется поскольку понять взгляды разных людей на то, как устроен университет, как такой может быть несколько идеализированный образ, поэтому вот я и допытываюсь про это. Ну вот ещё если о человеческом университет — большая организация, здесь много зданий, много площадей, много сотрудников.
[00:20:29.464] — Максим Румянцев
В нашем случае это точно, в нашем да.
[00:20:34.347] — Борис Орехов
Это федеральный университет, тем более. И, конечно, поражает воображение, когда вы говорите, что вы всех знаете. А вот если не только про людей, но и про другие измерения, например, есть ли у вас в университете любимое место?
[00:20:48.215] — Максим Румянцев
Мне нравится то место, где находится университет. Все зависит от того, что вы вкладываете в понятие «место». Само место, где находится университет, мне нравится с точки зрения его насыщенности природой. Вот эта облагороженная роща рядом мне очень нравится, как это всё мы сделали, потому что это уже проект университета, который был просто поддержан в своё время краевой властью. И сначала появился студенческий бульвар здесь, который связывает две наших территориальных единицы крупных, студенческий городок и проспект Свободный. С подачи Александра Викторовича Усса появилась Гремячая Грива, которая стала местом регулярного отдыха горожан. Вот это мне нравится в университете, в нашем именном университете, что он создает для горожан в том числе пространство. Мне кажется, с этим связана определенная жизненная перспектива, что он их трансформирует таким образом, что они становятся более комфортными, более удобными, привлекательными для их отдыха. И постепенно эта территория превращается в очень комфортную городскую среду. Поэтому вот это место мне нравится. Внутри университета разные локации совершенно какие-то которые университетом реализованы. У нас же он такой эклектичный, мы не имели какой-то выдержанной концептуальной архитектурно-урбанистической линии, поэтому у нас по-разному совершенно они сочетаются.
[00:22:32.960] — Борис Орехов
Часто, даже если такая линия есть, университет перерастает ее и все равно выходит вовне, если говорить о других. Гремячая грива, мне кажется, что-то очень напоминающее название из «Гарри Поттера». Что-то сразу такое магическое. Конечно, весь университет да, но интересно, поскольку он разный, можно тогда не одно место вспомнить, действительно такую локацию, в которой просто приятно находиться. Приятно вспомнить, что ты там был и хочется туда попасть еще.
[00:23:01.253] — Максим Румянцев
Не могу назвать одну площадку. Мне нравится, как сейчас выглядит физико-математическая школа, как Политех наш новый корпус построенный.
[00:23:13.802] — Борис Орехов
Именно экстерьер или внутренне?
[00:23:15.683] — Максим Румянцев
Внутреннее устройство, как организовано пространство, как у ребят выстраивается внутренняя архитектура в Институте Гастрономии. Мне нравится, как коллеги наши по институтам начали тоже менять пространство. В Институте инженерно-строительном мы, например, большой такой апгрейд произвели. В общем, много площадок, которые меня привлекают.
[00:23:47.204] — Борис Орехов
Ну да, это здорово и, наверное, это естественно, когда университет такой разный. Вы упомянули о том, что вам пришлось пройти длинную лестницу, и вы были на разных тоже уровнях. В компьютерных играх иногда так бывает, что есть у персонажа линейки разных качеств: мораль, сила, магия, выносливость. По сравнению, например, с руководством лаборатории внутри университета, когда ты становишься ректором, какие качества нужно всерьёз прокачать? Вот что меняется именно качественно по сравнению с разными уровнями управления.
[00:24:29.377] — Максим Румянцев
Н аходите такие аналоги для сравнения! Почему с заведующим лаборатории… Вообще мне кажется, просто это общественная должность и публичная, это значит, что ты должен думать о том, какой ты пример подаёшь.
[00:24:46.107] — Борис Орехов
То есть курить нельзя?
[00:24:47.888] — Максим Румянцев
Ну в том числе, мне кажется, да опять же это же, мне кажется, от человека зависит конкретного. Вот у нас министр иностранных дел курит, и это совершенно гармонично сочетается. Еще стихи пишет.
[00:25:04.254] — Борис Орехов
И причем ему, кажется, разрешили специально курить в здании ООН, где вообще никому нельзя.
[00:25:09.455] — Максим Румянцев
Да, в этом плане не вызывает совершенно дисгармонии. Ну, каждый сам, мне кажется, внутри для себя принимает, какой он кодекс нравственный для себя определяет. Главное, что позиция, например, раз мы начали говорить о Лаврове, она ведь характеризует его как очень хорошего, грамотного, профессионального государственного деятеля, причем самого, если говорить так, высшей такой категории. Ну и в этом плане его человеческие качества совершенно никак не конфликтуют с тем, что он там, предположим, курит в здании ООН. О том, что ты делаешь, ты думаешь на этой позиции, правильно ли ты действуешь в интересах организации. То есть твой основной интерес — это всё-таки университет. Первое, чем ты руководствуешься, отсюда всё остальное.
[00:26:16.684] — Борис Орехов
Ну просто кажется, что даже руководитель какой-то научной школы тоже не вполне самостоятелен в своей жизни, и тоже ему нужно думать: вот что-то он сделает и как это отразится на его учениках, дадут ли ему грант в следующий раз.
[00:26:32.788] — Максим Румянцев
Ну да, мы должны тогда поделиться с категориями, потому что то, что вы в качестве примера приводите такие, мне кажется, последствия, которые материальный характер часто могут носить, а я в большей степени размышляю о таком нравственном состоянии, хотя, наверное, и в первом случае важно об этом тоже думать. Ну и, безусловно, должностное лицо об этом думает.
[00:27:06.087] — Борис Орехов
Но вот тогда как раз если мы в область нематериального выходим, есть ли какая-нибудь такая сокровищница, где хранится символический капитал университета, где он должен храниться?
[00:27:19.082] — Максим Румянцев
Я думаю, что источником этого являются такие структуры, которые хранением занимаются, ну сохранением, например, музей, а еще люди, люди, тоже носители этого содержания, жизнь которых связана с университетом. Поэтому это где-то в этом месте.
[00:27:41.849] — Борис Орехов
А я как раз большой поклонник обсерватории университета. Они ведут тоже свой телеграм-канал совершенно прекрасный, там бывают разные трансляции. Вот и выяснилось, что далеко не все сотрудники даже университета знают о том, что такое медиа есть. Вот кажется, что здесь тоже возможно какое-то усиление горизонтальных связей. Вам по должности приходится и много ездить, и в других университетах бывать. Вот признайтесь, есть ли что-то такое, что вызывает зависть в других местах?
[00:28:18.400] — Максим Румянцев
Я хочу сказать, что я вот недавно совсем об этом размышлял. Мы там собирались с коллегами на экспертный совет при Чернышове, это заместитель председатель Государственной Думы, у него там есть соответствующий профиль такой по науке и образованию. И потом у нас была экскурсия в Московский энергетический институт-университет, и я порадовался инфраструктуре этого университета, такой хорошей, очень качественной среде и вообще людям, с которыми мы встретились. Они на рабочих местах достаточно открытые. И я в последнее время, бывая в разных университетах, я обнаруживаю, что в нашей стране университеты претерпели такие достаточно позитивные изменения вот за последние 20 лет реформ, во-первых, много вложено. Нам, конечно, кажется, что этого мало всем, а на самом деле, если смотришь, я просто вспоминаю, в каком состоянии был Университет на момент его создания в 2006 году это всего 17 лет назад, и помню, в каких условиях мы работали в Техническом университете, а в одном из ведущих университетов Красноярского края, в самом большом университете Красноярского края, в очень таком достойном университете. И, конечно, я вижу, как поменялась среда, люди университета.
[00:29:40.750] — Борис Орехов
А это видно по их настроению?
[00:29:42.691] — Максим Румянцев
Это видно, наверное, по их компетентности, по их уровню размышлений, по тому, насколько они владеют ситуацией. По-другому эта работа строится, потому что я могу сравнить тот период и сегодняшний, и инфраструктура поменялась, и много очень университетов прогрессивных, которые двигаются вперед, и мы в конкуренции находимся. А Приоритет вообще, мне кажется, совершил какой-то апгрейд этого всего, потому что вдруг 100 университетов, больше 100 университетов, почти 150 университетов предъявили общественности своё желание меняться, программы написали, зафиксировали это в развитии, то есть сказали: мы будем бороться за право быть первыми, быть лидерами. Это же здорово! Конкуренция присутствует. Конечно, мы в геополитических таких находимся условиях достаточно сложных. Несколько ведущих очень достойных университетов рядом с нами находятся в других субъектах Сибирского федерального округа. Вот это первое, что бы я хотел отметить, что серьезным образом ландшафт науки и высшего образования поменялся, и мне во многих университетах нравится, как это организовано. Мне нравится, как в ИТМО это сделано, в Высшей школе экономики, в ведущих университетах, но это неплохо сделано в Тюмени, в Томске, в Новосибирске.
[00:31:25.911] — Борис Орехов
То есть конкуренция это хорошо и вы не боитесь соседей.
[00:31:30.394] — Максим Румянцев
Ну конкуренция — это стимул, чтобы меняться, в том числе один из стимулов, потому что есть внутренняя а есть внешняя.
[00:31:40.340] — Борис Орехов
Ну, понятно, что университет мы не выбираем, университет наш — он наш. А если выбирать, например, эпоху, в какую можно было бы переместить университет, эпоху, чтобы именно этот свой Сибирский федеральный университет был там органичен?
[00:31:57.804] — Максим Румянцев
Он, мне кажется, органичен сегодняшней эпохе — молодой динамично развивающийся университет в крупном очень регионе, который нуждается в разном широкого очень круга молодых людей компетентных, которые не просто будут какие-то компетенции закрывать недостаточные на рынке, а ещё и думать о будущем этого региона. Мне кажется, мы вот в этом сейчас качестве себя видим, и это как задачу себе ставим.
[00:32:29.458] — Борис Орехов
Немножко как эпоха Петра звучит. Да, но университет просто вот это такая структура, которая пережила очень многое. Он родился в Средневековье, менялся как раз, как раз то, о чём вы говорите, переходил из одного состояния в другое, и вот дожил до наших дней в изменённом виде. Ну вот, понятно, что мы не сравниваем университеты, мы не сравниваем университет с каким-нибудь другим учреждением. Но есть очень похожая структура. Институт, скажем, институт педагогический. Вот есть ли какая-то принципиальная идейная разница между университетом как тоже образовательной структурой и институтом как тоже образовательной структурой, как-то вот если неформально попытаться её определить, то есть ли она?
[00:33:16.439] — Максим Румянцев
Не знаю. Мне кажется, что университет все-таки как это Эдуард Владимирович, по-моему, говорит о том, что он универсальный, ну в смысле университет — он на все запросы, это я так его понимаю. Мы это называем избыточностью, то есть мы можем много чего сделать, у нас много всего в арсенале, и мы на любой запрос общества пытаемся отреагировать. Но мне кажется, что институт он менее универсальный, вот такой, более отраслевой.
[00:33:52.801] — Борис Орехов
Ну а вот научный опыт — он в администрировании как-то помогает? Мы уже говорили о том, что не очень большая разница между администрированием на уровне края и университета. Но если просто говорить об управленческих компетенциях?
[00:34:07.130] — Максим Румянцев
То, что образование, так скажу, помогает очень сильно. Хорошее гуманитарное образование, и потом приобретённый опыт, разные совершенно управленческие…
[00:34:23.359] — Борис Орехов
Укладывает мысли? Как это работает?
[00:34:25.460] — Максим Румянцев
Ну в том числе. Помогает быть универсальным.
[00:34:29.361] — Борис Орехов
То есть нужен универсализм, чтобы хорошо управлять?
[00:34:34.002] — Максим Румянцев
Ну мне кажется да.
[00:34:36.003] — Борис Орехов
Ну здорово. Вот понятно, что управление — это всегда, как мы знаем, там, из библейских каких-то даже историй про царя Соломона — это всегда какой-то процент цинизма. Когда ты в университете, то какой процент здесь цинического должен быть, чтобы совладать с тем, что происходит? А сколько в этом романтического?
[00:35:00.310] — Максим Румянцев
Ну, я бы назвал это не цинизмом, а прагматизмом. Наверное, так лучше. Для меня, по крайней мере. И прагматизм, к сожалению, он берет вверх над романтизмом, потому что, когда ты принимаешь решение, ты исходишь из ситуации, в том числе бюджетного процесса, целесообразности. И я не могу долю обозначить, потому что это зависит от конкретных условий. Но то, что чаще всего прагматизм преобладает над романтизмом, это точно.
[00:35:37.291] — Борис Орехов
Но чуть-чуть место романтизму всё-таки есть?
[00:35:39.192] — Максим Румянцев
Да, много романтизму места в университете, на самом деле. И это потом можно даже распространить на прагматизм, то есть можно найти возможность романтизму обозначить место для его существования.
Кампус СФУ
СФУ 