Эпизод 11
- Собеседник
- Тимофей Архангельский
- Специальность
- лингвистика
- Университеты
- Университет Гамбурга
- Дата
- 21 августа 2024
- Ссылки на аудио
- Mave, YouTube, VK, Apple Podcasts, Яндекс.Музыка
Анонс
В этом подксте лингвист Тимофей Архангельский рассказывает о работе в Гамбургском университете. Он делится своими впечатлениями о немецкой бюрократии, работе с студентами, преподавании, коллегах и сравнивает свой опыт с работой в Высшей школе экономики.
Тимофей отмечает, что в Гамбурге много бюрократии, но она не так утомительна, как в России. Студенты отличаются от российских – они более инициативные. Он также описывает различия в управлении университетом и организации научной деятельности в России и Германии.
Встроенный плеер
Транскрипт
Участники: Борис Орехов, Тимофей Архангельский
[00:00:08.895] — Борис Орехов
Сегодня мы беседуем с лингвистом Тимофеем Архангельским. Если я правильно понимаю, ты работаешь сейчас в университете Гамбурга. Гамбургский университет или университет Гамбурга?
[00:00:20.402] — Тимофей Архангельский
Ты знаешь, насчет названия: я когда в Вышке начал работать (я до этого в Вышке работал, как ты знаешь), там нас приучили, что название по-русски вот такое, по-английски вот такое Не смейте использовать другое. Потому что иначе ваша работа не будет индексироваться, и Вышка не получит какие-нибудь там баллы или галочки. Вот, у нас такое тоже есть, но распространяется только на немецкий и на английский языки, а на русский, естественно, нет. Поэтому, как правильно по-русски, я не знаю, а по-английски наш университет настаивает на том, чтобы мы его называли немецким названием «Universität Hamburg». Так описали букву «ä» с двумя точками. Ну, люди так обычно делают, но иногда не получается.
[00:00:57.876] — Борис Орехов
Но в этом университете ты то, что называется научный сотрудник.
[00:01:02.979] — Тимофей Архангельский
Да, именно что научный сотрудник, как, видимо, и большинство сотрудников университета.
[00:01:07.621] — Борис Орехов
То есть там вообще никто не преподает?
[00:01:10.981] — Тимофей Архангельский
Нет, понимаешь, это зависит от того, какая у тебя ставка. Бывает… научный сотрудник, это, так сказать, ранг, он определяет твою зарплату, например. Ну, как, я не знаю, есть такой научный сотрудник, сякой научный сотрудник в России, там, ведущий, еще что-нибудь, там такого нет, есть просто научный сотрудник, но у некоторых такие контракты, которые предполагают преподавание, у некоторых такие, которые не предполагают. Я думаю, что есть контракты, которые предполагают исключительно или почти исключительно преподавание, но про это я мало знаю.
[00:01:39.128] — Борис Орехов
И ты не преподаешь?
[00:01:41.169] — Тимофей Архангельский
Я не должен преподавать, но я иногда, чтобы было весело, беру себе какой-нибудь курс на семестр. Ну, и в общей сложности я всего прочитал за эти 7 лет 3 курса, а так в основном я занимаюсь исследованиями.
[00:01:52.015] — Борис Орехов
Это сколько часов в неделю? Типа 2?
[00:01:55.077] — Тимофей Архангельский
Ну да, 2 академических часа, ну, то есть одно занятие в неделю. Ну, это я. Люди, которые должны преподавать, они преподают, конечно, больше. Я не знаю, мне кажется, нормой считается что-то типа 4 пары в неделю. Ну, может быть, 5. 5, наверное, многовато уже. Студенты, в общем, они мне нравятся. Но они, конечно, отличаются от того, к чему я привык здесь, ну, в Вышке я преподавал. С одной стороны, многие, не все, но многие из них очень инициативные и любят задавать вопросы, вступают в дискуссии, ну, не то что… не в смысле препирания, а обсудить что-нибудь, даже если это что-нибудь немножко уходит в сторону от темы лекции. В общем, это приятно. Не все такие, некоторые, многие сейчас стесняются, но, в общем, такие есть. Это хорошо. А с другой стороны, я преподавал в основном у бакалавров, то есть это были курсы, на которые мог записаться кто угодно, но большая часть там была бакалавров, причём таких первого года, второго. И я не знал, насколько сложно, насколько быстро давать им материал. Ну, допустим, если говорить про курс морфологии, это такой один из просто базовых вводных курсов лингвистических, которые желательно, чтобы все прослушали. Я сделал курс, может быть, немножко медленнее, чем если бы я делал его в России. И потом у нас есть опрос студентов, ты можешь послать им ссылку, по которой они анонимно могут тебя оценить. Ну, и там по всем параметрам всё было хорошо, кроме параметра «сложность». По этому параметру все сказали, что курс был сложноват, что не надо было так много рассказывать, а, может быть, можно было поменьше. Ну и вообще, видимо, бакалавриат так устроен, что это немножко более развлекательное мероприятие, чем принято у нас. Студент может походить на разные курсы совершенно разных специальностей, посмотреть, как оно, чтобы уже к магистратуре определиться, хочет ли он вообще оставаться в науке, а если хочет, то чем конкретно будет заниматься.
[00:03:58.008] — Борис Орехов
А делают ли они домашние задания?
[00:04:00.230] — Тимофей Архангельский
А это как хочешь. Вообще там очень большая свобода у преподавателя, даже это меня удивляет несколько. Да, хочешь давать домашнее задание – даёшь домашнее задание, хочешь давать какое-то, ну, в смысле, хочешь каждый раз давать – даёшь каждый раз, хочешь одну большую работу – даёшь одну большую работу. Экзамен тоже проводишь совершенно как хочешь, оценки ставишь как хочешь. Я спросил как-то, а вот через, ну, если у меня письменный экзамен, то через какое время я должен сообщить студентам оценки? Типа, если через неделю сообщу, это нормально будет? Мне сказали, что если через неделю сообщу, то студенты меня будут на руках носить, потому что так никто не делает. И вообще, да, они там, ну, менее требовательны, чем я бы ожидал. Вот, а домашнее задание, значит, да, делаешь, что хочешь, и это нигде не нужно… То есть желательно сообщить в начале курса, конечно, чего от студентов ждут, но вот каких-то там учебных планов, где должно быть всё прописано, какие-то формулы и так далее, ничего нет.
[00:04:59.073] — Борис Орехов
Это тоже интересно, хотя я, наверное, скорее спрашивал про то, сами студенты настроены как-то на работу или нет?
[00:05:05.997] — Тимофей Архангельский
А, ты имеешь в виду, если дать им домашнее задание, сделают ли они его? Значит, наверное, зависит от того, обязательное это задание или не обязательное. Я вообще сторонник того, чтобы все было не обязательно, поэтому у меня на курсах все было не обязательно. Посещение не обязательно, задание не обязательно. То есть я им говорю, что желательно, конечно, находить задание и делать, это будет хорошо, вы тогда выучите что-нибудь. А если нет, скорее всего, не выучите. Но как хотите. Ну и большинство ходят. Даже в среднем, я бы сказал, что, так, три четверти ходят. Каждый раз появляются. Точно никогда не было меньше половины заявленной численности курса. Скорее, три четверти, и делают, ну, к концу семестра этот показатель немножко падает, но тоже, скажем, меньше половины не опускается. То есть, ну, в целом делают.
[00:05:55.934] — Борис Орехов
А вот когда мы работали в Вышке (то есть я и сейчас работаю в Вышке, а ты уже нет), он был заявлен, этот университет Высшаяшколаэкономики, как университет западный, западноориентированный, но при этом при всём у нас было, ну, наверное, 90% всё равно сотрудников, преподавателей из России. А в Гамбурге это так же, или там более интернациональная среда?
[00:06:19.061] — Тимофей Архангельский
Это очень сильно зависит от конкретного института, ну, или маленького подразделения, потому что это зависит от того, какой темой там занимаются, от того, там больше или исследовательская деятельность, или преподавательская. У нас в институте, это называется Институт финноугроведения/уралистики, это, на самом деле, одно и то же просто, финноугроведение – это более старое название этой области деятельности. У нас, наверное, больше половины русских, это объясняется разными причинами, но, наверное, одна из основных состоит в том, что просто уральские языки, большинство уральских языков, расположено в России. Значит, в России много исследователей этих языков, которые, значит, ездили или ездят в поле. По-русски много опубликовано про них работ, так что желательно знать русский, если ты их изучаешь, ну и так далее. То есть это очень неудивительно. Но вот есть какой-то тоже у нас институт, который занимается чем-то эфиопским, и там много итальянцев. Есть какие-то другие места. В общем, про весь университет целиком я тебе не скажу. Я не знаю статистики, но я знаю, что это отличается.
[00:07:27.233] — Борис Орехов
Да, разговор не про статистику, а про какие-то впечатления от этого просто. А когда вы своей русской, допустим, небольшой компанией собираетесь, вы говорите между собой по-русски, по-немецки, по-английски или на каком-то из уральских языков?
[00:07:40.799] — Тимофей Архангельский
Значит… не все из нас владеют хоть какими-нибудь уральскими языками. Некоторые владеют, но если владеют, то разные люди разными. Поэтому это нет.
[00:07:50.532] — Борис Орехов
Но там же есть взаимопонятные.
[00:07:52.973] — Тимофей Архангельский
Есть, но, скажем, я вот удмуртским владею немножко. Больше из нашего института им не владеет никто. Так что не могу я говорить по-удмуртски и практиковаться. Нет, мы, если собираемся чисто русской компанией, мы, конечно, говорим по-русски. И более того, как это называется, глава нашего института, профессор, в общем, она венгерка, и она очень хорошо говорит по-русски. И с ней мы тоже говорим по-русски. А если с немцами ещё, то по-немецки.
[00:08:18.180] — Борис Орехов
А финны там есть, по-моему, финский с венгерским невзаимопонятные?
[00:08:21.821] — Тимофей Архангельский
Нет, они совершенно незаимопонятные. Нет, финнов там сейчас нет. Там была, кажется, лектор по финскому языку (финка, да или нет, не помню, может быть, да), но, в общем, сейчас нет.
[00:08:33.423] — Борис Орехов
Просто я подумал, что если языки финно-угорские, венгерка есть, тогда финны тоже должны быть для полного комплекта.
[00:08:41.065] — Тимофей Архангельский
Нет, немцы есть некоторое количество.
[00:08:42.825] — Борис Орехов
А вот насколько при твоей работе сложно или легко получить какие-то университетские ресурсы? Ну, там, условно говоря, сервера какие-нибудь, там, канцелярка. Вот когда я работал в университете Осло, например, университетская канцелярия была готова бесплатно рассылать любую почту, которую я им дам…
[00:09:03.200] — Тимофей Архангельский
Знаешь, у меня такое есть ощущение, что есть очень много ресурсов, про которых я не знаю, а мог бы их бесплатно использовать. Насчет канцелярки просто заходишь в, как это сказать, учебный офис и берешь там из шкафа. Если про почту, кажется, что-то похожее у нас есть, мне что-то про это говорили, но я этим сам не пользовался. То есть между университетскими службами можно пересылать просто по внутренней почте, вместо того, чтобы марку клеить на конверт. А внешние письма, может быть, тоже, не знаю. Сервера — можно оформить заявку. Я даже имел некоторое отношение к оформлению заявок в нескольких университетах Германии. В целом везде это можно, то есть есть какой-то при университете или ассоциированный с университетом вычислительный центр, в котором, если у тебя есть проект, тебе должны что-нибудь выделить, но вот на каких условиях и что именно выделяют, это везде отличается, где-то из твоего проекта берут за это деньги, где-то не берут за это деньги. И потом, главное, как только твой проект кончается, если вдруг ты перестаёшь работать в университете, сервер прекращает своё существование, поэтому нужно оформлять его не на себя, а на профессора, потому что профессор вечен. Но, в общем, да, выделяют.
[00:10:13.470] — Борис Орехов
Я только уточню про почту, что сейчас как-то уже достаточно экзотически выглядит пересылка писем, но и тогда, это было уже 15 лет назад, в университете Осло соглашались отправлять, например, посылки с книжками, причем международные в Россию, например. Это вот как раз работало… с гораздо большим интересом, можно к такому ресурсу отнестись, потому что обычные почтовые услуги, наверное, влетели бы мне в копеечку, учитывая то, что я там набирал какие-то книжки в каких-то серьезных количествах, а это вовсе речь не только про какие-то обычные письма или открытки.
[00:10:49.858] — Тимофей Архангельский
Ну, ты сейчас говоришь, как будто обычная почта – это какое-то дело прошлого века, но не в Германии. В Германии, конечно, обычной почтой нужно много чего отправлять и много чего получать. Так что, если такая услуга есть, я об этом узнаю, когда вернусь, то, наверное, может быть, имеет смысл ей пользоваться.
[00:11:06.642] — Борис Орехов
Но это касается не университетских дел, а каких-нибудь…
[00:11:11.044] — Тимофей Архангельский
Разных. И университетских. Ну, в общем, в первую очередь, всё, что связано с документами разными, с университетскими и с государственными.
[00:11:15.865] — Борис Орехов
Вот, кстати, про это. Как вообще выглядит взаимодействие с бюрократией в Гамбургском университете?
[00:11:21.386] — Тимофей Архангельский
Взаимодействие с бюрократией по почте электронной обычно. Есть некоторые виды документов, которые они тебе посылают по бумажной почте, или ты им должен послать, подписав по бумажной почте, никак больше.
[00:11:34.960] — Борис Орехов
То есть это не так, что ты приходишь в кабинет, ломаешь шапку, просиклискими глазами специально смотришь на человека?
[00:11:40.221] — Тимофей Архангельский
Нет, прийти в кабинет просто так невозможно. Нужно сначала получить termin, это называется, то есть записаться на приём. Причём в немецких госорганах… В госорганах это совсем бывает так, что ты пишешь им сначала письмо по электронной почте, через месяц тебе приходит ответ, что вот через полгода в такое-то время, в 7. 45 утра, мы выделяем тебе termin. А в университете, конечно, сроки не такие, но всё равно ты можешь его не сразу получить.
[00:12:07.800] — Борис Орехов
Это как любимый советский анекдот Рейгана. Рейган вообще любил советские анекдоты и как-то рассказал свой любимый. Он заключался в следующем, что в Советском Союзе человек вставал в очередь и через 10 лет мог получить машину. И вот приходит человек в специальное присутственное место, создаёт заявку. Ему говорят: ну, очень хорошо, вы заполнили всю заявку, приходите через 10 лет за машиной. Он говорит: а приходить утром или вечером? Ему говорят: ну, какая разница, это будет через 10 лет. И он говорит: дело в том, что утром ко мне приходит водопроводчик. Но я скорее про то, много ли головной боли в этом взаимодействии. То есть это… вызывает раздражение, это выглядит нормально, это легко? Какие ощущения от этого?
[00:12:51.093] — Тимофей Архангельский
Ты знаешь, мне сложно разделить ощущения от бюрократии немецкой в целом и от конкретно университетской бюрократии. Я тебе в целом, скажу. Наверное, это касается университета тоже. В целом, ощущение такое, что, во-первых, бюрократии очень много, очень-очень много самых разных бумаг, документов и неожиданные вещи нужно, оказывается, нужно предоставлять. Например, ну, вот я когда приезжал в Германию, я запасся там заверенными переводами разных документов, про которые я мог подумать, что они мне понадобятся. Оказалось, что при трудоустройстве в университет тебе нужен, среди прочего, аттестат о школьном образовании. И я не был к этому готов, у меня не было его перевода. Вот, это одна сторона. А другая сторона…
[00:13:33.182] — Борис Орехов
Но все остальные документы тоже понадобились?
[00:13:35.863] — Тимофей Архангельский
Да-да-да, там была куча документов. Другая сторона состоит в том, что люди, бюрократы, они в Гамбурге, по крайней мере, мне про другие земли рассказывали, что там по-разному бывает. Но в Гамбурге они очень все приветливы, они все пытаются тебе помочь. Если можно чего-то от тебя не требовать, типа там дослать что-нибудь потом по электронной почте, или вот в случае с аттестатом, я сказал, у меня перевода нет. Они говорят, ладно, давай так, по-русски, кому он все равно нужен. Вот, и приняли так, вот, так что люди приятные, сами по себе бюрократы приятные, но бюрократия, общение с ними состоит из вот такого долгосрочного планирования, получения этих termin’ов, кучи бумажек, и есть ощущение, что, наверное, можно было сделать это немножко проще.
[00:14:23.362] — Борис Орехов
А на конференции ты ездишь за счёт университета? И чтобы это сделать, нужно ли там оформить командировочное удостоверение, получить печать в 15 кабинетах, как это вообще?
[00:14:34.508] — Тимофей Архангельский
Кажется, нужно оформить, но это… Наверное, не самое страшное, что бывает. Печати получать не нужно, нужно получить подписи. Причём там есть два документа, один, я не знаю, как это по-русски называется, наверное, один это командировочное удостоверение, а другой это как акт о приёмке, типа что съездил, вот, давайте деньги. А отчёт о командировке это называется. Да, вот, отчёт о командировке. И на одном документе подпись кажется только твоя, а на другом документе подпись твоя и руководителя подразделения и нужно всё это… Ну, там, особенно в отчёте о командировке, где нужно очень подробно писать, что ты на сколько потратил. Там очень большое количество пунктов и подпунктов в законе о том, что тебе возмещают, а что тебе не возмещают. Типа, нужно указать, получал ли ты бесплатно завтраки, получал ли ты бесплатно еду в самолёте, во сколько ты вышел из дома. Потому что если тебе из дома нужно выходить типа раньше шести, тогда ты имеешь право ехать на предыдущий день. А если нет, то если ты мог уехать в этот день, тебе нужно было уехать в этот день. Сочетал ли ты командировку с какими-то личными целями. Много всего. Потом тебе могут немножко срезать из тех денег, которые ты ожидал получить. Но в целом это довольно понятный процесс.
[00:15:51.043] — Борис Орехов
Но подписи нужно получать тоже взаимодействуя с контрагентами через электронную почту?
[00:15:55.684] — Тимофей Архангельский
Нет, подписи живые.
[00:15:57.245] — Борис Орехов
То есть нужно ходить в конкретный кабинет и…
[00:16:01.486] — Тимофей Архангельский
Ну, да. Но подписей очень мало. Вот одна моя, мне для этого не нужно никуда ходить. А другая руководителя подразделения, ну, руководитель подразделения, естественно, сидит где-нибудь рядом с тобой. И хотя бы раз в неделю уж появляется на своем рабочем месте. Так что нет, в этом смысле нагрузка не очень большая получается.
[00:16:17.651] — Борис Орехов
То есть саму командировку оформить занимает не больше одного дня, даже меньше одного дня? Вот про внешний вид университета хочется тоже понять. Это кампус в том смысле, что это разные корпуса в одном месте, или это распределённые по городу корпуса?
[00:16:35.996] — Тимофей Архангельский
Это разные корпуса, но при этом есть одна центральная часть, которая даже называется кампусом. Там есть много зданий сразу, ну и между ними какие-то пространства, которые используются студентами. Столовые там есть три штуки. Вот, она приятная, она… центре города, там есть жизнь вокруг, то есть ты выходишь из этого кампуса, и там тебе всё — и культурная жизнь, и где поесть, и парки, где погулять. Парков вообще в Гамбурге много. Но при этом есть и здания, которые стоят подальше. Некоторые стоят в приятных местах, но отдельно, то есть нет такого ощущения, что ты в каком-то сообществе. В университете как в сообществе. Ты просто ходишь на работу, но вокруг приятно, но это вот типа здание, где ты работаешь. Ещё вот до прошлого лета, 4 что ли года, наш факультет еще несколько были где-то на выселках, потому что одно из зданий на кампусе ремонтировали. Причем это был какой-то сложный ремонт. Здание, кажется, совершенно уродское, 60-х годов, но там какие-то части, детали его интерьера под охраной, и поэтому нужно было как-то особенно тщательно его отреставрировать, чтобы ничего не повредить. И его собирались, кажется, за два года сделать, сделали типа за четыре, типичная тоже немецкая история. И все это время мы жили в каком-то… ужасном бизнес-центре, далеко от центра города, вокруг которого не было ничего. Ветер свистел, и не было ни где поесть, ни где погулять, не было людей, и только стояли другие такие же бизнес-центры. То есть университет просто снял в бизнес-центре, причём даже не всё. Он снял какое-то количество этажей. На 11-м этаже у нас там было отделение полиции. Ну, не отделение полиции, а что-то похожее, полицейское. На других этажах что-то ещё. В общем, это было неприятно.
[00:18:30.220] — Борис Орехов
Но занятия тоже там проводились, то есть это не только кабинеты сотрудников?
[00:18:34.402] — Тимофей Архангельский
Это и кабинеты, и занятия, да, всё.
[00:18:37.144] — Борис Орехов
А остальные здания в центре города, они в таком же стиле или они другого времени?
[00:18:44.269] — Тимофей Архангельский
Есть главное здание, которое построено было в начале XX века. Сам университет вообще очень молодой, он образовался… недавно, было 100 лет, в 1919 году. А здание построили чуть раньше, такое… Красивое, такое пузатенькое, с колоннами, но очень маленькое. Там есть какой-то большой лекционный зал, ещё какой-то там деканат чего-то, какой-то музей чего-то. Я не знаю, я там не бываю никогда. Его показывают, когда людей на экскурсии водят, но большинство работающих и учащихся в университете там никогда не появляется. А рядом, собственно, это кампус. То есть это главное здание, оно так ближе к углу этого кампуса. А рядом есть разные другие здания разных годов. Но вот мы в такой большой башне 60-х годов, она называется Philturm, философская башня, потому что там был, наверное, и есть философский факультет. Рядом несколько других зданий такого же примерно времени, 70-х годов, может быть, тоже такие бетонные, прямоугольные, не очень приятные, на мой вкус. Есть здания совсем современные, не знаю, скольким лет, может быть, 10 или 20, такого старого, как некоторые люди представляют себе, западный университет, вот с плющом, вот такого нет.
[00:20:08.760] — Борис Орехов
Да, как раз, который Ivy, как лига Айвы наша. Вот эта молодость университета, она как-то ощущается в чём-то помимо устройства пространства, то есть помимо корпусов? То есть есть ли какой-то такой особенный взгляд с прищуром в будущее? Потому что многие университеты, пользуясь тем, что они были созданы когда-нибудь в XIV веке, они с этим играют, и на этом и основывают свою репутацию. А, например, университеты новые, у которых нет такой древней истории, они, наоборот, пытаются выиграть в этой игре за счёт того, что они привлекают какие-то новые технологии, что они выглядят по-современному, что они думают про современное и о будущем.
[00:20:54.803] — Тимофей Архангельский
Я не знаю, на самом деле. Мне кажется, что университет Гамбурга не настолько старый, чтобы гордиться своей стариной, но не настолько молодой, чтобы на это делать ставку. Ну, сто лет. Не знаю. Когда ему исполнилось сто лет, всё, что было, были какие-то празднования. Автобус у нас ездил раскрашенный в цвета университета, на котором было написано «Сто лет университету Гамбурга». По городу ездил, да. Пятый автобус, я как раз на нём езжу до университета от дома. Но как это используется в репутации, вот вообще не знаю, честно говоря.
[00:21:27.807] — Борис Орехов
– Ну, скорее, это не про то, что на самом деле происходит, а про то, видно это или нет.
[00:21:33.250] — Тимофей Архангельский
Да-да. Знаешь, я, наверное, вспомнил, что-то нам на какой-то презентации типа экскурсии, когда я только начинал там работать, рассказывали про то, что что-то про структуру управления университетом, что… Она, в отличие от многих старых университетов, какая-то более демократическая, что-то такое. Но я не помню подробностей.
[00:21:56.334] — Борис Орехов
А тебе не нужна библиотека университетская?
[00:22:00.036] — Тимофей Архангельский
Нужна. Бывает. Книжки читать. Ну, даже журнал, наверное, больше, чем книжки. Ну, короче, да, я иногда там бываю.
[00:22:08.221] — Борис Орехов
Так ведь сейчас все журналы в электронном виде.
[00:22:11.303] — Тимофей Архангельский
Не все.
[00:22:12.244] — Борис Орехов
Финноугорские нет?
[00:22:14.345] — Тимофей Архангельский
Вот там, да, очень много есть в электронном виде. И если что-то есть в электронном виде, я это читаю в электронном виде. Я, конечно, люблю книжки бумажные, но не настолько, чтобы выходить из кабинета лишний раз. Но бывает, что университет не подписан на какую-нибудь книжку или на какой-нибудь журнал. Можно, конечно, пойти на какой-нибудь сайт, где это дело скачивается, но если у меня выбор такой – пойти на сайт, где это скачивается в обход легальных способов, или спуститься на несколько этажей и найти то же самое в библиотеке, то я выбираю пойти в библиотеку. Это первое. Второе – бывают всякие подборки журналов, я не знаю, журнал «Советское финноугроведение» за 1958 год. Вот нет его отсканированного, а бумажный есть. Я иду в библиотеку и беру бумажный журнал и читаю.
[00:23:05.547] — Борис Орехов
А вот «Советскаятюркология», кажется, вся отсканирована.
[00:23:08.489] — Тимофей Архангельский
Здорово.
[00:23:09.090] — Борис Орехов
Так что переходите к нам, к тюркологам. А кабинет у тебя единоличный или ты его с кем-нибудь делишь?
[00:23:15.234] — Тимофей Архангельский
Да, кабинет у меня единоличный. Так не у всех. Некоторые делят кабинет. Бывают кабинеты на два человека. Ну, у нас, по крайней мере, на этаже… Ну, у меня единоличный, мне повезло.
[00:23:27.910] — Борис Орехов
Просто повезло, то есть на это нельзя было повлиять, например?
[00:23:30.171] — Тимофей Архангельский
Ну, можно было. Когда мы переезжали, мне сказали: ну, вот ты будешь сидеть вот с кем-нибудь. Я говорю: ну, можно я один? Мне говорят: ну, ладно. В смысле, места хватило, могло бы не хватить.
[00:23:40.134] — Борис Орехов
Где находится такое, скажем, сердце университета Гамбурга, такой символический центр?
[00:23:47.316] — Тимофей Архангельский
Не знаю, в столовой, наверное.
[00:23:49.297] — Борис Орехов
А столовая — это хорошее место для того, чтобы кого-то случайно встретить, там, обменяться какими-то идеями, или столовая только про то, чтобы поесть?
[00:23:59.060] — Тимофей Архангельский
Случайно встретить как-то не получалось, потому что людей я знаю немного, и обычно мы всей толпой идём есть. Ну, или там половина толпы остаётся есть, если принесла что-нибудь с собой в маленькой кухоньке на этаже, а половина идёт. Так что случайно я там никого не встречаю. Если ты студент и знаешь большее количество людей, то, может быть, ты встречаешь там кого-то случайно. Конечно, там сидят люди и разговаривают. Если мы идём толпой, то мы сидим и разговариваем. Правда, это сложновато, потому что очень громко. Как-то там столы стоят близко друг к другу, что ли, я не знаю.
[00:24:27.238] — Борис Орехов
То есть скорее всё-таки разговаривать нужно идти в кабинет.
[00:24:30.910] — Тимофей Архангельский
Ну, если серьёзный разговор, то да. А если не очень, то можно и в столовой.
[00:24:34.371] — Борис Орехов
При сравнении с Вышкой, что первое вспоминается? О чём хочется сказать, что вот здесь не так, как там?
[00:24:42.713] — Тимофей Архангельский
Наверное, погоня за скопусами всякими, всякими квартилями. Этого в Германии нет вообще. То есть понятно, что то, что называется по-русски в Вышке публикационной активностью, это важно. А если ты не будешь публиковаться или будешь публиковаться в плохих местах, то рано или поздно ты не сможешь заниматься наукой. По крайней мере, не сможет заниматься наукой на своих условиях. То есть, нужно будет устраиваться кому-то в проект, куда возьмут. Но это работает по-другому. То есть, вот у меня проект сейчас, у меня грант. Я должен буду по этому гранту чем-то отчитаться. Я обещал там какое-то количество статей и книжку написать. Надеюсь, напишу.
[00:25:23.327] — Борис Орехов
Книжка по-немецки?
[00:25:24.727] — Тимофей Архангельский
Нет, книжка по-английски. Зачем по-немецки? Можно по-немецки было бы, но нет.
[00:25:29.369] — Борис Орехов
Просто я встречался с тем, что довольно многие мои коллеги, например, должны были выпустить книжку по итогам защиты диссертации или вообще какие-нибудь книжки обещали. Если речь шла о немецкой академии, то там в большинстве случаев речь шла о книжке по-немецки, которую я, соответственно, прочесть не мог. Для меня это вот некоторая такая болезненная история, потому что мой друг написал книгу, а я её, значит, не могу почитать, только полюбоваться обложкой.
[00:25:56.596] — Тимофей Архангельский
Насчёт защит не знаю, может быть, действительно многие изучаются по-немецки, хотя и по-английски тоже можно. И да, если ты защищаешься, то обязательно, чтобы диссертация была в опубликована в виде книжки, иначе там не бывает. А так нет, если у тебя просто… Это, наверное, ещё тоже зависит от того, в какой области науки ты работаешь, но мне кажется, что всё-таки довольно стандартно во многих областях писать по-английски.
[00:26:19.146] — Борис Орехов
Я вспоминаю про классическую филологию сейчас.
[00:26:23.129] — Тимофей Архангельский
Там не знаю.
[00:26:24.049] — Борис Орехов
Ну, там очень длинные свои традиции с XIX века, именно немецкоязычные. Филологи-классики в основном писали по-немецки, так что, наверное, там это влияет. Хотя я ожидал бы, что, наверное, от всякого лингвиста было бы требовать нужно знание немецкого языка. Но это не так.
[00:26:43.240] — Тимофей Архангельский
Не так, что в смысле, что не знают?
[00:26:45.421] — Борис Орехов
Не так, что не требуют.
[00:26:48.822] — Тимофей Архангельский
На самом деле, если говорить про финноугроведение, то если ты финноугровед, то тебе очень желательно знать немецкий язык, потому что как раз довольно много книжек было написано по-немецки, ну, скажем так, в XIX веке и первой половине двадцатого. После тоже, но до этого прям массово люди писали по-немецки. Причем не только немцы. Всякие венгры и финны тоже.Так что желательно да, немецкий хотя бы на таком уровне знать, чтобы грамматики читать.
[00:27:15.972] — Борис Орехов
Знаешь ли ты что-нибудь про людей не своей специальности, которые работают в университете Гамбурга? То есть подоплека моего вопроса в том, что университет предполагает какую-то универсальность, какое-то взаимодействие людей разных специальностей и вообще ощущение того, что они живут, работают вместе. Но кажется, что в современных университетах это не всегда так, или, может быть, даже главным образом не так. Вот я хочу понять про Гамбург.
[00:27:39.868] — Тимофей Архангельский
Для меня это не так, я не знаю, ну, или практически, не знаю людей за пределами своей специальности. Я не знаю, это следствие моей личной нелюбознательности или того, как организовал университет. Может быть, и то, и другое.
[00:27:53.587] — Борис Орехов
Ну, кажется, что у университета не так много способов подружить разных людей между собой, но один из них – это, например, какие-нибудь общевниверситетские рассылки по электронной почте, что вот смотрите, такой-то наш биолог или физик, или химик получил какую-нибудь, там, премию или что-нибудь в этом роде.
[00:28:09.697] — Тимофей Архангельский
Рассылка есть, называется «Newsletter чего-то там университета Гамбурга». Как-то так.
[00:28:14.160] — Борис Орехов
Но ты ее не читаешь?
[00:28:15.420] — Тимофей Архангельский
Ну, я иногда посматриваю там, что пишут. Ну, пишут что-то.
[00:28:19.162] — Борис Орехов
Видел ли ты ректора когда-нибудь?
[00:28:21.362] — Тимофей Архангельский
Видел. Ректор у нас года два, что ли, назад сменился. Он когда вскоре после того, как его назначили на должность, или выбрали, наверное, выбрали, он захотел показать, какой он открытый, со всеми познакомиться, и ездил по разным зданиям типа, знакомиться. То есть нам писали, что вот, там, через, не знаю, две недели с восьми, до, не знаю, десяти тридцати перед главным входом у вас будет стоять фургончик с кофе и реактор.
[00:28:57.638] — Борис Орехов
Через несколько минут вас посидит Фантомас.
[00:29:00.860] — Тимофей Архангельский
Ну, « через несколько минут» — это не про Германию. Через две недели.
[00:29:04.322] — Борис Орехов
Про Францию. Фантомас же там.
[00:29:05.543] — Тимофей Архангельский
Ну, да. И можно было к нему прийти поболтать и выпить кофе. Вот кофе я выпил, но поболтать, конечно, не удалось, потому что толпа собралась довольно большая желающих. Но видел, в общем.
[00:29:16.920] — Борис Орехов
Он выглядел как обычный человек в костюме или всё-таки в мантии и в шапочке?
[00:29:21.881] — Тимофей Архангельский
Нет, мантии и шапочки — это, кажется, не про нас.
[00:29:24.062] — Борис Орехов
Потому что у вас молодой университет?
[00:29:25.523] — Тимофей Архангельский
Да, да, у нас, кажется, мантии и шапочки не очень в чести.
[00:29:30.064] — Борис Орехов
Но он улыбался и производил впечатление такого менеджера современного или всё-таки было в нём что-то такое особенное именно из университетского вайба?
[00:29:40.227] — Тимофей Архангельский
На вид, да, менеджер просто обычный. Но я его видел вот с расстояния 5 метров, общаться не общался, ничего особенного про него не знаю, так что это впечатление может быть ошибочным.
[00:29:53.293] — Борис Орехов
А вот про другие университеты в Германии ты, наверное, знаешь от коллег, или, может быть, у тебя есть какие-то личные впечатления от поездок туда?
[00:30:02.158] — Тимофей Архангельский
Да, я ездил в несколько университетов к коллегам, друзьям послушать что-нибудь на семинарах, выступить на
[00:30:10.543] — Борис Орехов
Было ли что-нибудь такое, что зацепило и подумалось, вот бы нам такое? Это касается не людей, а каких-нибудь практик университетских, или каких-нибудь объектов внутри кампуса, или чего угодно?
[00:30:21.450] — Тимофей Архангельский
Насчёт объектов не знаю. Кажется, некоторые университеты, здания некоторых университетов просто красивее выглядят, чем то, что у нас. Ну ладно, разные люди по-разному думают. Было такое, на что я обратил внимание, и что, наоборот, мне не хотелось бы, чтобы у нас было. Один из моих друзей, который работает в Потсдаме, рассказал, что его туда взяли на работу, или в проект, ну не помню. В общем, на работу каким-то образом взяли, тоже научным сотрудником, ему нужно преподавать. Несмотря на то, что он немецкий почти не знал, к моменту переезда в Германию, ему сказали, что ты будешь читать по-немецки, иначе студенты не поймут. Ну и делать нечего, он читает по-немецки. Ну, я думаю, с тех пор он выучил уже. Сколько он там? Года два, наверное. Вот, но у нас многие курсы читаются по-немецки в Гамбурге, и вообще как-то считается, что по-немецки, да, почему нет, но если хочешь, читаешь по-английски. Я читаю по-английски. Я, наверное, мог бы уже по-немецки читать, но мне лень, по-английски мне проще, я читаю по-английски. Большинство студентов всё хорошо понимают, многие говорят по-английски лучше меня. Бывает какое-то количество, которым видно, что не очень комфортно, Ну, я им говорю всегда, что вот если вы, во-первых, я позволяю все работы сдавать по-немецки, если им сложно по-английски, а во-вторых, я говорю, что если вы там хотите ответить на вопрос или задать вопрос, то можно и по-немецки, не стесняйтесь, и некоторые даже не стесняются, так и делают, очень хорошо, но в целом у нас можно по-английски, если хочешь, нормально, а в некоторых других местах, наоборот, даже английский – это просто совершенно стандарт, то есть, наверное, по-немецки тоже бывает что-то, но стандартное общение и на кафедре, и со студентами, разные курсы – это английский. Ну, и мне это… То есть, с одной стороны, я люблю, когда разнообразие, когда языков много, и немецкий тоже есть, и другие языки есть, но, с другой стороны, когда есть такая установка, что все могут говорить ещё и по-английски, и это нормально, это приятно.
[00:32:15.903] — Борис Орехов
А вот для твоей работы важен сбор информации, назовём его так, а у нас это называют полевой работой, полевая лингвистика. Вот теперь это выглядит так, что ты просто едешь в экспедицию в какое-то место, а только ли это так теперь выглядит? Потому что, например, в советские времена африканисты как работали? Приезжал какой-нибудь студент из какой-нибудь африканской страны, и в кабинете в Москве с ним работал лингвист, задавал ему какие-то вопросы и записывал то, что он рассказывает, на карточках. Вот такое бывает у вас, или в этом нет смысла теперь?
[00:32:55.459] — Тимофей Архангельский
Я тебе расскажу про свою ситуацию. Значит, бывает что-то среднее. Вот у меня лично бывает нечто среднее. Вот я сейчас, сегодня прямо поеду в экспедицию в деревню Шамардан в Удмуртию. Я туда поеду лично за свой счёт, потому что в Россию ездить нельзя. Ну, в смысле, ездить-то можно, но в командировки ездить нельзя, тебе это никто не оплатит. И отчитаться этим я не отчитаюсь. Соберу себе материал, который мне нужен, потому что как-то без него тяжело. А если хочешь, чтобы и отчитаться, и деньги тебе заплатили за поездку, то нужно искать варианты другие. Вот типа того, что ты сказал, но только удмуртов у нас нет. А удмуртов я нашел себе в Эстонии. В Эстонии большое удмуртское сообщество, там… типа, 300 человек живёт, и вот я уже два раза ездил в Тарту и Таллин, там с ними работать, собирать материал, и это у меня считается полевая поездка, и расходы на неё мне из гранта возмещаются.
[00:33:57.665] — Борис Орехов
В экспедицию, но в столицу европейской страны. Это, да, занятно. То есть, в общем, как раз лингвистическое разнообразие, language diversity живёт и побеждает.
[00:34:07.189] — Тимофей Архангельский
Да.
Тимофей Архангельский в аудитории
Университет Гамбурга 